Замоскворечье: как глухая окраина превратилась в архитектурный заповедник у Кремля

Сначала селиться здесь было опасно, потом — непрестижно, после — и вовсе скучно. Сегодня Замоскворечье — один из центральных московских районов, где нет случайных жителей. Ты либо родился тут, как Островский или Шмелев, либо сознательно сделал выбор в пользу этого места, как Ахматова или великая княгиня Елизавета Федоровна. Здесь паутина тихих улиц с невысокими особняками соседствует с локальными ресторанами и барами, а средневековые храмы отражаются в окнах элитных апартаментов.

«Только не Замоскворечье!» — сказали бы москвичи лет 600 назад, если бы риелторы того времени предложили им хороший и недорогой участок земли в этом районе. Да, пространства много, соседей мало, дешево. А все потому, что с риском для жизни. Ведь так сложилось, что именно отсюда, с южной стороны, на город несколько столетий происходили разорительные набеги. А те, кто их совершал — ордынцы, — потом даже селились тут. Так себе соседство, согласитесь. От них в наследство нам остались сразу две Ордынки, Большая и Малая, Большая Татарская улица и Толмачевский переулок (тут жили толмачи — по-нашему переводчики, помогавшие в коммуникациях с той же Золотой Ордой). Потому-то первые жители этого района были те, кто мог встать на защиту городских границ: профессиональные военные, стрельцы, квартировавшие в Замоскворечье целыми слободами — районами. У каждой слободы — свой храм. Оттого-то их тут так много.

В конце XVIII века, начиная с эпохи Екатерины II, жить за Москвой-рекой стало комфортнее, потому что саму реку приструнили. Сегодня главная городская водная артерия спокойная и безобидная, а тогда едва ли не каждую весну выходила из берегов и топила все, что между Пятницкой, Новокузнецкой и Ордынкой.

Водоотводный канал, построенный по приказу императрицы, частично решил проблему. Но наводнения тут продолжались вплоть до XX века. Самое разрушительное было в 1908 году. Тогда река разлилась аж до Павелецкого вокзала. А сегодня кое-где здесь можно обнаружить редкие для Москвы артефакты — таблички на зданиях, отмечающие уровень воды.

Paveletsky.dzvr.ru

Золотой век Замоскворечья пришелся на XIX столетие. Тогда-то оно и стало купеческим. Московские предприниматели полюбили район за его близость к центру и при этом за тишину и спокойствие. Да-да, словосочетание «большая деревня» — как раз про это место. Крики петухов, мычание коров, широкие сады с вишнями и яблоками, посиделки за самоваром. Там, за рекой, город гудит в кабаках и ресторанах, а тут уже потушили в окнах свет. Тогда шутили: когда вся Москва просыпается, Замоскворечье уже ложится спать.

Знакомые описания, правда? Вы их точно читали или у Александра Островского, или у Ивана Шмелева. Эти два литератора родились в Замоскворечье и знали, о чем пишут, не понаслышке. Кстати, Островскому в следующем году 200 лет, и к этой дате реставрируют дом, где он появился на свет, между Малой Ордынкой и Голиковским переулком. А Шмелев на малой родине удостоился бюста и целого сквера своего имени, недалеко от Третьяковской галереи.

И раз уж речь зашла о знаменитом на весь мир собрании живописи, то… нет, я не буду сейчас убеждать вас в ее уникальности. Вы и так об этом знаете. Обращу внимание на то, что многие не замечают, — на фонтан в скверике рядом. Он — этакое превью к Третьяковке. В конструкции зашифрованы три картины из собрания галереи: «Иван Грозный» Васнецова, «Березовая роща» Куинджи и «Снедь московская. Хлебы» Машкова.

Mos.ru

Там же рядом в 1930-х построили целый дом для советских писателей. В нем жили и Агния Барто, и Валентин Катаев, и Борис Пастернак. А Михаил Булгаков описал его в романе «Мастер и Маргарита» как дом Драмлита.

Бывала здесь и Анна Ахматова. Правда, квартиру ей не выделили. Приезжая в Москву, она останавливалась у своих друзей неподалеку, на Большой Ордынке. Там, в крохотной комнатке их сына Алеши (кстати, будущего знаменитого актера Алексея Баталова — он же Жора, он же Гога из фильма «Москва слезам не верит»), в 1941 году состоялась единственная встреча Ахматовой и Цветаевой. Теперь во дворе этого дома стоит памятник поэтессе по рисунку самого Модильяни. А легендарная комната встречи двух поэтесс, не поверите, до сих пор часть коммунальной квартиры.

Еще один памятник, уже другой известной женщине, прячется за массивными стенами духовного центра района — Марфо-Мариинской обители. Строил ее Щусев (да, тот самый, который потом придумает мавзолей на Красной площади), расписывал Нестеров — его фресками тут можно полюбоваться совершенно бесплатно. Идейной же вдохновительницей проекта стала первая леди Москвы, внучка английской королевы Виктории и старшая сестра последней императрицы Елизавета Федоровна. Вот ей-то и стоит памятник на территории. А еще музей — в тех комнатах, в которых она принимала царскую семью, — об этом мало кто знает.

Monastyri-moskvy.ru

Monastyri-moskvy.ru

В XX столетии разрушительную для Замоскворечья эстафету от ордынцев и Москвы-реки перехватили большевики. Начали они со сноса местных храмов. Так район лишился церкви Праскевы Пятницы, по имени которой названа одна из местных улиц — Пятницкая. На ее месте сейчас наземный вестибюль станции метро «Новокузнецкая». Затем было решено разбить узкие улочки широкими проспектами и даже замкнуть сквозь район Бульварное кольцо. Но не успели. Зато поставили в Замоскворечье первую московскую АТС. Она и сегодня выделяется среди имперских особнячков своей геометричностью и тоже интересна как памятник конструктивизма.

За Москвой-рекой — когда-то очень далеко, сегодня — в одной станции метро от Кремля. Творческий кластер, архитектурный заповедник, место притяжения знаменитостей. С одной стороны — пестрое лоскутное одеяло, с другой — один из самых московских районов, не узнав который невозможно понять генетический код города.

Текст: Виталий Калашников

Виталий Калашников