10 книг, идеальных для второй половины лета
Если все лучшие приключенческие летние истории уже прочли, предлагаем взяться за новинки сезона. Литературный критик Ксения Рождественская выбрала десять свежих книг, на которые стоит обратить внимание.
Стефания Бертола. «Завтра ветер переменится»
«Альпина Паблишер»
Название действительно взято из песенки про Мэри Поппинс: героиня, 28-летняя Бриджида, идеально ладит с детьми. А еще с истеричными красавицами, занудными миллионерами, экзальтированными актрисами, риелторами и склочными старушками. Бриджида окончила философский факультет и теперь работает кем придется: то няней, то клинершей, то сиделкой. На этот раз ее работа — пожить несколько месяцев в огромной квартире, пока хозяин не вернется из Эстонии. У хозяина в Эстонии — работа и любовница, а дома, в Турине — коты, еще одна любовница, бывшая жена с ребенком, цветник, дорогущая лампа «Тиффани» и коллекция классической музыки. За всем этим придется приглядывать Бриджиде, которая, как истинный философ, принимает одно катастрофическое решение за другим. Итальянская писательница Стефания Бертола изобретательно и весело переворачивает жанр чиклит с ног на голову: Бриджида, конечно, преодолеет все трудности и найдет любовь, но в процессе создаст такое количество неразрешимых проблем, что на эту смешную и нежную книжку хочется приклеить стикер «Трюки выполнены профессионалами. Не пробуйте повторить это дома».
Кароль Мартинез. «Сшитое сердце»
Phantom Press
Юная Фраскита терпеливо ждет, когда можно будет открыть шкатулку, в которой заключен ее дар: все девушки в ее семье проходят через это испытание, но не каждая его выдерживает. Ее шкатулка оказывается полной разноцветных ниток, и отныне Фраскита способна сшить что угодно, даже сотворить сердце из крови и света для статуи Пресвятой Девы, а то и пришить человеку тень. В деревне ее не любят и побаиваются, ее дар слишком силен, слишком ярок. Ее муж живет в курятнике, ее дети — изгои, одна из ее дочерей не разговаривает, другая знает, что скоро умрет, третья светится в темноте... Французская писательница Кароль Мартинез кроит «Сшитое сердце» из рассказов своей бабушки-испанки и, как Фраскита, латает грубые дыры реальности, сшивая сказки, легенды, семейные тайны и живую историю. Женщины из рода Фраскиты знают, что чудеса — это тяжелая, кропотливая работа, в оттенках безумия они разбираются лучше, чем в любви, а чувство долга для них важнее всего остального.
Мадлен Сент-Джон. «Черные платья»
«Дом историй»
Самый конец 1950-х, канун Рождества. В Сиднее это середина лета. Лиза, которая только что сдала выпускные, устраивается в универмаг «Гудс» на временную подработку. Собственно, таков женский удел: после школы надо найти приличную работу, потом замужество, ребенок... Но Лиза мечтает об университете. Ее начальница, эмигрантка из Словении Магда, внезапно перестает строить козни своим подчиненным. А у Пэтти, кажется, сбежал муж. А у Фэй с мужчинами вообще беда. Настоящая рождественская история, точнее, сразу несколько сказочных историй о женщинах, заслуживающих счастья. Австралийка Мадлен Сент-Джон написала всего четыре романа, один из них, «Суть вещей», попал в шорт-лист Букера, но «Черные платья», написанные в 1993 году, считаются ее лучшей книгой. Это ностальгическая история о женщинах, которые примеряют на себя мир, еще не понимая, где его надо ушить и где расставить. Своеобразный «Секс в большом городе», но во времена, когда о сексе даже с собственным мужем нельзя было поговорить. Роман экранизирован, обещают даже сериал.
Александра Зайцева. «Где дом и дым глубин и алый»
«Самокат»
Янг-эдалт из серии «Недетские книжки», городское фэнтези об одном доме, в котором можно спрятаться от чужих монстров и приручить собственных, который хранит в себе если не весь мир, то немаленькую часть его легенд и историй. Шестнадцатилетняя Лена, ее маленький брат Диник и их мачеха Марина появляются у Марининой тетки в южном городе. Тетка, похоже, не рада, но жить им негде: от папы они сбежали, потому что внутри него поселился кто-то чужой и страшный, кто-то, кто крушит все вокруг и готов убить. Лена идет исследовать Дом, и выясняется, что его жители — люди со странностями; из некоторых окон видно то, чего перед домом нет; некоторые двери ведут не туда, куда должны; а если постараться, Дом разрешит зайти в сны и желания своих обитателей. Неожиданная и сильная история о Доме как пространстве, в котором перемешано будущее, прошлое и настоящее, который в первую очередь защищает тебя от тебя самого. Александра Зайцева говорит, что ее книга «исторична, но не документальна» и в роли Дома выступает астраханское Персидское подворье. Так что это роман не просто о семейном насилии или взрослении, но об Астрахани — «городе, стоящем на перекрестке миров и времен».
Дмитрий Журавлев. «Москва и калачи. Прогулки по кулинарным маршрутам Гиляровского»
МИФ
Прогулок не ждите — тут не гуляют, а обжираются. Кулинарная книга, которая действительно позволит почувствовать дух старой Москвы: пахнет в ней потрошками, да грибами, да московскими расстегаями, да пельменями, иногда и «фруктовыми с розовым шампанским»... Кулинар, создатель культурно-гастрономического проекта «Товарищество с Кулинарной Ответственностью» Дмитрий Журавлев вступает в диалог с великой работой Гиляровского «Москва и москвичи», предлагая рецепты блюд, которые могли бы подавать в разных московских трактирах. Тут есть и Хитровка с субпродуктами, и извозчичьи трактиры (каленые яйца, гороховый кисель), и Обжорный ряд, где в харчевнях давали чашку щей из серой капусты и жареную картошку, есть и трактиры более степенные. Иногда Журавлев импровизирует, основываясь на русских старинных кулинарных книгах, но каждый рецепт можно повторить: от икряников — блинов из свежей рыбьей икры — и новотроицкого рассольника, для которого придется отдельно засаливать осетра, до закуски из петушиных гребней и «винегрета для более затейливого стола». Это вообще сборник для «затейливых столов», сделанный с большим уважением к разгульной, щеголеватой, безвозвратно ушедшей дореволюционной Москве.
Элиза Суа Дюсапен. «Шарики патинко»
NoAge
Клэр приезжает на лето из Швейцарии в Токио к бабушке и дедушке, надеясь свозить их в Корею, на их родину, откуда они бежали более 50 лет назад. Бабушка и дедушка управляют небольшим салоном игровых автоматов патинко — эту игру, собственно, и придумали корейские эмигранты в Японии, чтобы обойти законодательство, запрещающее азартные игры на деньги. Они отказываются говорить по-японски, а Клэр не говорит по-корейски. Она подрабатывает учительницей французского у десятилетней Миэко и безуспешно пытается найти общий язык с мамой Миэко, с родственниками, со всем миром. В августе Клэр отпразднует свое 30-летие, но корейская традиция отсчитывает возраст с момента зачатия, так что для бабушки и дедушки ей уже исполнилось 30. Она так себя и ощущает — как человек в дыре между мирами, между возрастами, между разными традициями. Франко-корейская писательница Элиза Суа Дюсапен говорит, что почти не узнает себя в своих книгах: она — «концентрат буйных эмоций», а ее герои — тихие, закрытые, меланхоличные. Это многослойная, обманчиво простая повесть, в которой герои, сталкиваясь и разбегаясь, как шарики патинко, пытаются понять самих себя, вписать себя в мир. Учатся разговаривать на собственном языке, слушать голос своей истории. Учатся ошибаться.
Артуро Перес-Реверте. «Последнее дело Холмса»
«Иностранка», «Азбука-Аттикус»
Лето 1960 года, небольшой греческий остров, гостиница, постояльцы которой ждут, когда утихнет шторм. Пока что остров отрезан от внешнего мира. Один из постояльцев — великий киноактер Хопалонг Бэзил, сыгравший Шерлока Холмса в 15 фильмах. Другой — Фокса, автор «романов-загадок». Теперь не хватает только трупа, чтобы Шерлок Холмс вернулся к своему любимому делу. Или двух трупов. Или трех. Увлекательный старомодный детектив, столь же старомодный, как и Хопалонг Бэзил, и, разумеется, здесь есть и запертая комната, и анонимные послания, и неопровержимые улики. Перес-Реверте — мастер игры с жанрами, стереотипами, но особенно — с читателем, таким же ценителем детективов, как и он сам. Можно ли раскрыть убийство, если ты знаешь наизусть всего Конан-Дойла? Можно ли стать персонажем детектива, если ты много лет играл персонажа детектива? Перес-Реверте запирает читателя в самой идее детективного жанра, вокруг бушует шторм. Задача — понять, кто убийца. Это же элементарно, Ватсон!
Мелисса Фергюсон. «Встречи на полях»
«Альпина Паблишер», «Маршмеллоу Букс»
Саванна пишет роман, в котором герои влюбляются друг в друга в кофейне, перепутав стаканчики с кофе. Все прекрасно, идеей романа заинтересовалась серьезная издательница, но, во-первых, Саванна работает в издательстве интеллектуальной литературы, где такие книжки считаются крайне легковесными, если не вредными, а во-вторых, на работе грядут перемены, и Саванна боится, что ее уволят. Ей приходится обихаживать авторов интеллектуальной и прикладной литературы, а свою рукопись она прячет в офисе, в тайной кладовке. Но вдруг кто-то начинает эту рукопись редактировать. Заметки на полях безжалостны, но точны, и Саванна постепенно заочно влюбляется в анонимного редактора. Милейший ромком, в котором с самого начала понятно, что, как и с кем будет происходить, но герои настолько обаятельны и неуклюжи, что, когда они наконец доберутся до финального поцелуя (и в рукописи, и в жизни), читатель почувствует себя абсолютно счастливым.
Ли Сонён. «Аптека сердечных дел семьи Ботеро»
АСТ
Унылая семья — немолодой отец-изобретатель, мать-фармацевт — красивейшая из женщин, дочь-психотерапевт, внешне вылитый отец, — открывает аптеку, где продает экспериментальные, но абсолютно легальные лекарства. Эти таблетки способны вызвать в человеке чувство любви, а еще они позволяют лучше понять своих близких. У аптеки появляется своя клиентура. На той же улице находится брачное агентство, и его владелица тоже интересуется волшебными снадобьями... «Аптека сердечных дел» — хилинг-роман. Этот модный корейский жанр последних лет становится все популярнее: легкие книги вроде «Добро пожаловать в книжный в Хюнамдоне» или «Магазин шаговой недоступности» способны избавить читателя от уныния, дать ему умиротворение, показать, что каждый может найти гармонию с миром — надо просто прислушиваться к себе и к другим. И даже если героям плохо (а «Аптека сердечных дел» переполнена растерянными и расстроенными персонажами), со всеми проблемами можно справиться. И для этого совершенно необязательно покупать приворотное зелье, порой достаточно понять, что «любовь — это когда ты делаешь первый шаг навстречу»
Хесус Ларринага. «Я и мои эмоции: Как понять и принять свои чувства»
«Альпина Паблишер»
Клинический психолог, создатель проекта «В гармонии с собой» Хесус Ларринага сразу предупреждает: эта книга не о том, как стать счастливым. Эта книга — о том, как быть грустным, как тревожиться, как злиться — и не ругать себя за это. Ларринага, как и каждый из нас, испытал все попытки избежать неприятных эмоций — и еще более неприятные эмоции, к которым эти попытки приводят. Он предлагает «менять атомы, из которых состоит наша личность», то есть учиться отслеживать свои чувства и регулировать их. И главное — понимать, что в чувствах нет ничего плохого, это просто способ, которым мозг контактирует с внешней средой. Если сосредоточиться на текущем моменте, если научиться воздерживаться от оценок и суждений, довольно скоро можно будет распознать и проанализировать печаль, гнев, страх, тревогу, радость — все то, из чего мы сделаны. Ларринага предлагает упражнения на осознанность, задания по отслеживанию эмоций и их триггеров, тренировку устойчивости к эмоциям и трогательно рассказывает, как ему было когда-то плохо, как он безумно боялся летать, прыгать с парашютом, выяснять отношения и выступать перед публикой — и каким образом он с этим справился. (Спойлер: он все еще боится.)
19 июля
