Как Солянка из улицы для бездомных превратилась в одну из самых тусовочных локаций Москвы

На канале «Москва 24» в субботу, 12 июля, выходит новый выпуск «Сити» про одну из самых тусовочных улиц Китай-города — Солянку. В XVI веке там хранили соль в амбарах, в дореволюционное время ее обходили стороной из-за попрошаек и бездомных, в 2000-е снимали «Брата 2», а сейчас Солянка — Мекка для тусовщиков, модников и гастроэнтузиастов.

Публикуем отрывок из книги издательства «Бомбора» «История улиц Москвы. От Неглинной до Басманной». В нем речь идет об истории Солянки, ее обитателях и архитектуре.

Солянка — конечно, от соли. Здесь, на пересечении нынешних Солянки и Забелина, прямо на месте впечатляющего размерами серого доходника, стоял Соляной рыбный двор. Тогда, в XVI веке, это было одно из самых больших каменных зданий всей Москвы, а может, и страны. На Соляном рыбном дворе хранили соль, рыбу и поташ.

Лебедев Николай Николаевич. Бывш. дом Боковых на улице Солянке. Госкаталог

Поташ — это тоже соль, но получали ее, по сути, вымыванием из золы. На Руси ее применяли для приготовления пряников. Чтобы получить поташ, нужна была та самая зола, а для золы — дерево. Поташ у нас добывали в таких огромных количествах (больше всех в мире), что уже тогда под угрозой стали леса, и Петру I пришлось вводить указ: «Нигде никому отнюдь поташа не делать и никому не продавать под страхом ссылки в вечную каторжную работу». У Петра была другая идея — делать поташ не из хорошего леса, а из старых бочек, сучьев «и прочих обрезков». Вот этот самый поташ для пряников, соль для солений и рыбу в Москве хранили и продавали здесь — на Соляном рыбном дворе. Все эти продукты были очень важными и порой дорогими, поэтому на первом этаже Соляного двора не стали делать окна — чтобы воришки не могли незамеченными пробраться внутрь.

Но соль все равно воровали.

<...>

Соль тут хранили, как и в Нижнем, в амбарах, но еще и в подвалах.

Подобные заведения стали здесь открываться с 1913 года. Именно к этому времени купеческое общество выкупило землю соляных складов и заказало постройку стоящего здесь и поныне доходного дома.

Доходный дом Московского купеческого общества на Солянке в Москве. Госкаталог

Архитектором стал Владимир Шервуд, автор бесчисленных доходников по всей Москве и сын архитектора... Владимира Шервуда (остерегайтесь путаницы) — тот построил Исторический музей и памятник-часовню героям Плевенской осады у нынешней станции метро «Китай-город». Владимир Шервуд (сын) обустроил новый доходный дом на Солянке как экономическую машину — все должно было приносить прибыль. На первых этажах — магазины и заведения. На этажах со второго и выше — квартиры для сдачи в аренду. А в подвалах (может быть, и вправду оставшихся от соляных запасов) — склады товаров. Чтобы не тратить лишних свечей и электричества для освещения этих бесконечных подвалов, в тротуарах над ними Шервуд устроил окошки-люксферы. Это американское изобретение стало тогда популярно в России.

Люксферы (в переводе «несущие свет») — это такие толстые призмочки из стекла, они пропускают и преломляют свет, чтобы рассеяно и тускло подвалы освещались естественным образом. Иногда их еще подкрашивали зачем-то в разные цвета, особенно популярным был фиолетовый. Это очень прочные конструкции — по ним спокойно можно было ходить, ездить на упряжках, разгружать товары.

Сейчас таких осталось немного, но одно окно-люксфер нашли недавно при ремонте дороги возле нашего дома на Солянке. В его просторных подвалах, освещаемых люксферами, вполне могла проехать нагруженная повозка. Поэтому в советское и постсоветское время там устроили стоянку для авто.

Но вернемся в древность.

В дореволюционное время, чем дальше мы шли бы от Соляного дома по Солянке, тем больше нам бы встречалось бездомных, попрошаек и оборванцев — мы приближались к страшной для многих Хитровке.

ТАСС

ТАСС

Почти на самом ее рубеже стоит строгое классицистическое здание Опекунского совета. Идеальные колонны под Грецию, монументальность, симметрия — всем своим видом оно источает стабильность и незыблемость государства. Опекунский совет был частью одного архитектурного ансамбля с другим интересным домом — Воспитательным. Они вместе должны были воспитывать, опекать и заботиться. В частности, в Воспитательном доме должны были взращивать брошенных детей. Проблема эта на начало XIX века стояла в Москве остро. Еще только в день закладки первого камня Воспитательного дома на его месте нашли 19 подкидышей.

При Воспитательном доме также был родильный приют. Сюда могли прийти женщины, не желавшие оставлять себе детей, они могли их родить и прямо здесь бросить. Здесь же уже подросших младенцев обучали. Например, можно было стать аптекарем, столяром, хирургом, часовщиком или бухгалтером. Вскоре при доме появились Французские классы — в них готовили гувернанток. Юноши же, отучившись на Классических курсах, в Латинских классах и в Повивальном институте, были готовы к тому, чтобы поступить в Московский университет на медицинский факультет. Вскоре к Воспитательному дому архитектор Жиральди, помогавший перестраивать послепожарную Москву, пристроил Опекунский совет. Именно с Опекунским советом Чичиков пытался провернуть свою хитрую схему с мертвыми душами.

ТАСС

Дело в том, что переписи крепостных в Российской империи проходили раз в 15 лет. За это время некоторые крепостные уже успевали умереть, а помещикам все равно нужно было платить за них налог. Чичиков предложил помещикам выкупить их «мертвых крестьян», с тем чтобы переселить на бесплатно раздаваемые земли в недавно присоединенной Херсонской губернии. После этого он планировал заложить эту землю с «крестьянами» в Опекунском совете, возможно, прямо тут — на Солянке. Опекунский совет мог давать ссуду под залог такой земли. А когда Чичиков отказался бы выплатить ссуду обратно, Опекунский совет забрал бы его (бесплатно ему доставшуюся) землю с несуществующими крестьянами, а Чичиков бы оставил деньги себе. Красота!

Позже здание Опекунского совета чуть перестроили, убрали часть лепнины и соединили разные корпуса. Так оно стало чуть ли не самым длинным в Москве. С приходом советской власти в здание въезжали больница, гостиница, Дом охраны младенца. Чуть позже — газета «Гудок», в ней работали Ильф и Петров. Она стала прототипом газеты «Станок», в которой оказался стул номер восемь из двенадцати стульев. А сейчас в здании — Российский научный фонд. Недавно дом отреставрировали, и теперь на нем можно увидеть восстановленную надпись: «Опекунскiй совѣтъ». А над нею — двуглавый орел.