Прочитайте отрывок из книги «Семь дней в искусстве»

В издательстве «Бомбора» вышла книга «Семь дней в искусстве». Сара Торнтон смотрит на современное искусство и доказывает, что этот увлекательный мир не только возмутительный и фальшивый, но временами и просто забавный. The City публикует отрывок интервью с консультантом по искусству.

Сейчас 17:30, и я должна быть в полуквартале отсюда, чтобы записать интервью с консультантом по искусству Филиппом Сегало. Пролетаю мимо Джила, самого популярного швейцара «Кристис», выбегаю через вращающиеся двери на Сорок девятую западную улицу и умудряюсь войти в кафе на тридцать секунд раньше моего визави. Раньше Сегало работал в «Кристис», а теперь он совладелец мощной арт-консалтинговой компании «Жиро, Писсарро, Сегало». Он из тех игроков, которые при финансовой поддержке своих клиентов могут «делать рынки» для художников.

Мы оба заказываем карпаччо из рыбы и газированную воду. Сегало одет в традиционный темно-синий костюм, но его нагеленные волосы торчат дыбом. Вроде в рамках моды, а вроде и вне ее, скорее в границах собственной вселенной стиля. Сегало никогда не изучал искусство. Он получил степень MBA6, затем работал в отделе маркетинга компании «Л’Ореаль» в Париже.

— Я не случайно перешел от косметики к искусству , — объясняет он, — ведь и здесь мы имеем дело с красотой, с ненужными вещами, абстракциями.

Сегало говорит очень быстро и страстно на френглише — впечатляющей смеси французского и английского. Он давний советник селф-мейд-миллиардера Франсуа Пино — владельца «Кристис» и ведущего коллекционера. Пино — важная птица на рынке искусства. Когда он выставляет работу на «Кристис», то либо хорошо зарабатывает на ее продаже, либо, если она не покупается, пополняет свою коллекцию еще одним экземпляром.

— Франсуа Пино — мой любимый коллекционер, — признается Сегало. — У него настоящая страсть к современному искусству и уникальное чутье на шедевры. У него нюх на качество и острый глаз.

Создание завесы тайны над коллекцией, с которой работает, — неотъемлемая часть работы консультанта. У любого произведения искусства, приобретенного Пино, только за счет этого увеличивается стоимость. Художник, конечно, самый важный персонаж как создатель произведения, но огромное значение для определения ценности творения имеют руки, через которые оно проходит. Само собой разумеется, каждый участник арт-рынка нахваливает свои деловые контакты. Пино — один из двадцати коллекционеров, с которыми Сегало и его партнеры работают на постоянной основе.

— Лучше всего в мире искусства — коллекционировать, — поясняет Сегало. — Вторая по предпочтительности позиция — наша. Люди приобретают у нас произведения, которые мы и сами купили бы, если бы могли себе это позволить. Мы живем рядом с работами пару дней или недель, но в конце концов они уходят, и мы ощущаем глубокое удовлетворение. Иногда даже завидуем, но это и есть наша работа — связать правильное произведение с правильным коллекционером.

Как Сегало узнаёт, что нашел нужное произведение?

— Это чувствуешь! — эмоционально делится он. — Я ничего не читал об искусстве, меня не интересует литература об искусстве. Я получаю все художественные журналы, но не читаю их. Не хочу, чтобы на меня влияли отзывы в них, а просто смотрю, наполняюсь образами. Не стоит так много говорить об искусстве. Я убежден, что великое произведение скажет само за себя.

Доверие интуиции свойственно большинству коллекционеров, консультантов и дилеров, и они любят поговорить об этом. Однако редко встретишь профессионала от искусства, готового признать, что он не читает ничего об искусстве. Для подобного признания нужна некая бравада. Подавляющее большинство подписчиков художественных журналов просто просматривают иллюстрации, и многие коллекционеры жалуются, что художественные обзоры, особенно в главном отраслевом журнале «Артфорум», нечитабельны. Однако большинство консультантов гордятся своими глубокими изысканиями.

Люди, которые играют на аукционе, говорят, что с этим ничто не сравнится: «Сердце бьется быстрее. Адреналин захлестывает с головой. Даже самые хладнокровные покупатели покрываются потом». Если делаете ставку в зале, то становитесь частью шоу, а если покупаете, то это публичная победа.

Используя язык аукционного дома, вы фактически «выигрываете» художественные произведения. Сегало говорит, что никогда не нервничает, но признает, что это похоже на сексуальную победу.

— Покупать очень легко. Гораздо сложнее устоять перед искушением купить. Надо быть избирательным и требовательным, потому что покупка вызывает невероятное удовлетворение, это поступок настоящего мачо.

Психология покупки сложная, если не сказать — извращенная. Сегало говорит своим клиентам: «Самые дорогие покупки — те, которые причиняют самые сильные страдания, — окажутся наилучшими». То ли из-за острой конкуренции, то ли из-за значительных финансовых вложений, но в искусстве есть нечто необоримое, с чем трудно совладать. Как и любовь, оно разжигает желание. Сегало предупреждает своих клиентов: «Сообщите мне вашу цену, но будьте готовы к тому, что я ее превышу».

— Бывало, я боялся говорить с коллекционером после покупки, потому что потратил вдвое больше, чем мы договаривались, на крупные покупки, — признается он.

Я пытаюсь сформулировать вопрос о связи между заработком консультанта и переплатой за произведение искусства. Когда консультанты работают за комиссионные, они ничего не зарабатывают, если работу не покупают. Если же они получают гонорар, то конфликта интересов не возникает. Пока пытаюсь подобрать нужные слова, чтобы затронуть эту деликатную тему, Сегало смотрит на часы. На его лице мелькает тревога. Он извиняется, встает, оплачивает счет и говорит:

— Было очень приятно.

Сижу, допиваю воду и собираюсь с мыслями. Сегало заразительно увлечен. Мы сидели почти час, и всё это время он говорил с абсолютной убежденностью. Такая увлеченность — талант, необходимый для его работы. С одной стороны арт-рынка — спрос и предложение на произведения искусства, а с другой — экономика доверия. «Произведение искусства стоит ровно столько, сколько кто-то готов за него заплатить» — это клише, но оно работает. Правда, может показаться, что это похоже на взаимоотношения между мошенником и его жертвой, ведь покупатель верит каждому слову, которое произносит продавец, по крайней мере в момент их общения. Работа аукциона опирается на доверие на всех уровнях: на уверенности в том, что художник сейчас является значимой персоной и будет продолжать ею оставаться, на убеждении в том, что его работа достаточно хороша, и уверенности, что люди не откажутся финансово поддерживать эту деятельность.