Планы на майские: 5 книг этой весны, которые вы могли пропустить

Комиксы, советские панки, японские нигилисты и вселенная «Твин Пикса». Все, что нужно для длинных выходных, в подборке литературного критика The City Ксении Рождественской.

Юкио Мисима. «Дом Кёко»

«Азбука-Аттикус»

Классик-нигилист, самый читаемый в мире японский автор с самой дикой писательской и человеческой биографией (совершил харакири после неудачной попытки государственного переворота) в 1959 году написал роман не о людях, но об эпохе. Роман, который считается провальным, но, несмотря на это, существует совсем немного книг, которые с такой же холодной точностью показывают, как после большой войны ощущает себя побежденная страна. Четверо героев романа — это четыре автопортрета Мисимы: бодибилдер, актер, художник и бизнесмен проводят время в салоне Кёко, где можно говорить ни о чем и обо всем сразу. Живут, стиснув зубы, притворяются, что «не верят, будто в их мире существуют несчастье и страдание». Это книга о Японии и ее настроениях середины 1950-х — статичная и холодная, скорее больше роман разговоров, нежели чувств. История о недоверии к новому времени, которое, как свора собак, всегда готово ворваться в дом Кёко.

Миша Бастер. «Типа панки»

АСТ

Художник, дизайнер, панк-архивист Миша Бастер («Хулиганы-80», «Перестройка моды») в своей новой книге рассказывает не столько о панк-практиках в СССР, сколько о советском взгляде на анархизм — то романтическом, то пессимистическом, то и вовсе радикальном. Это исследование советского индивидуализма в его разных проявлениях, десятки способов не бороться с системой, но проигнорировать ее. Здесь есть и стиляги, и диссиденты, и «системщики», и панк-рок, и некрореализм — в общем, разнообразные «любители нездорового эпатажа». Как панк превратился в модный тренд советского андеграунда, почему в имидже панков появилась тельняшка, как выглядели самые знаменитые DIY-гитары, как развивалось и во что мутировало сквоттерское движение во времена перестройки, что такое «Выставка, которая не считается, потому что все очень плохо» — книга не только формулирует принципы альтернативной культуры 1980–1990-х, но и тащит читателя за уши в эстетику тех диких, но симпатичных лет. А иллюстрации в виде архивных фотографий, артефактов, карикатур из «Крокодила» и обложек панк-винилов вступают в ехидный диалог с серьезным, даже почти научным текстом книги. Панк жив!

Павел Пепперштейн, Сергей Ануфриев. «Мифогенная любовь каст в комиксах»

«Лед»

Двадцать лет назад вышел главный российский психоделический роман, классика концептуализма — «Мифогенная любовь каст» художников Павла Пепперштейна и Сергея Ануфриева. Эта эпопея — история парторга Дунаева, «ни живого ни мертвого», который борется с немцами в разгар Великой Отечественной, варясь в собственных галлюцинациях и общаясь с фольклорными персонажами. Двадцать лет назад Пепперштейн утверждал, что это не роман, а фильм; теперь же перед нами уже не роман, а комикс-вселенная, своеобразная энциклопедия визуального искусства, калейдоскоп возможностей и интерпретаций. Причем разноцветные стекла в этом калейдоскопе — не только великий Виктор Пивоваров (отец Пепперштейна и один из основоположников московского концептуализма), но и Ринат Волигамси, Иван Разумов, Ринат Мустафин и еще 30 принципиально разных художников. Некоторые главы кажутся еще более психоделическими, чем были в романе.

Лорен Грофф. «Аббатиса»

Corpus

1158 год, 17-летнюю Мари, незаконнорожденную сестру королевы Алиеноры, ссылают приорессой (главой женского монастыря, уступающей по авторитету лишь аббатисе) в Шефтсберийское аббатство. Кругом запустение, голод и холод, Мари думает лишь о своей королеве, она учится вести хозяйство, принимать решения (не всегда благочестивые), защищать монахинь от зла и соблазнов внешнего мира, а еще превращать ненависть в любовь. Так проходит 50 с лишним лет. Эта поразительная книга — микс утопии, производственного романа, робинзонады и феминистического манифеста — основана на образе средневековой поэтессы Мари де Франс. О ее жизни мало что известно, но американка Лорен Грофф сочиняет не отчет о судьбе начальницы или поэтессы, а серию видений, пугающих и прекрасных. Эта история трудов и дней целиком в настоящем времени, потому что все, что происходит с Мари, происходит прямо сейчас: превращает ли она лес вокруг аббатства в непроходимый лабиринт, страдает ли от климактерических приливов, садится ли на лошадь, чтобы дать отпор бандитам или же переживает божественное откровение.

Петр Лезников, Василий Степанов. «Дэвид Линч»

«Сеанс»

Сборник кинокритических текстов о Дэвиде Линче — визионере, мистике, метеорологе, заставившем весь мир поселиться во вселенной «Твин Пикса». Журнал «Сеанс» всегда стремится исследовать вещи, относящиеся не столько к киноязыку, сколько к человеческой жизни, и в этом сборнике речь идет о живописи, древесине, кроликах, улыбках, кофе, муравьях, больших рыбах, паузах, сахаре — обо всем, что действительно имеет смысл и помогает если не понять фильмы Линча, то просто раствориться в них. Здесь есть классические статьи кинокритиков — и Сергея Добротворского, который говорит о линчевском взгляде как о взгляде «варвара и ребенка», и Александра Тимофеевского, называющего героя «Медного всадника» «первым русским человеком-слоном». Здесь есть и тексты 2010–2020-х годов, препарирующие разные фильмы Линча, жонглирующие его образами и кошмарами. И отрывки из интервью режиссера, и кадры из его фильмов, намеренно размытые. В общем, как всегда у «Сеанса», сборник из серии «Лица» — это подслушивание языка кино, саундтрека времени и шума чужих снов.