Это всего лишь конец света. Почему мы любим фильмы про постапокалипсис?

«Бордерлендс», Fallout, «Фуриоса: Хроники Безумного Макса», «Тихое место: День первый» — все эти фильмы так или иначе связаны с темой постапокалипсиса, когда человечеству угрожает вымирание. Что заставляет нас смотреть фильмы на такую, казалось бы, не очень веселую тему? Кинокритик Иван Афанасьев рассказывает, почему мы так любим истории про гипотетический конец света.

На вопрос о том, что такое постапокалипсис, можно ответить по-разному. Кто-то скажет, что это жанр произведений, действие которых разворачивается в мире, разрушенном боевыми действиями, — и будет отчасти прав, ведь во многих известных фильмах этой категории основному сюжету предшествует именно глобальная война. Как, например, в классическом «Безумном Максе» 1979 года — что интересно, причины там не озвучиваются напрямую, и можно решить, что дело в ядерном оружии, но все куда интереснее. Войне фактической в этом мире, если рассмотреть лор фильма внимательнее, предшествовала война экономическая, связанная с нехваткой топлива. Сценарист фильма Джеймс МакКосленд, переехавший в Австралию из США, до того, как придумать «Безумного Макса», писал о финансах, работал на бирже и был редактором крупных экономических изданий. Одним из источников вдохновения для него стал произошедший за шесть лет до выхода фильма нефтяной кризис, когда арабские страны отказались поставлять топливо в западные и это обнажило зависимость крупнейших экономик мира от природного топлива.

Кадр из фильма «Безумный Макс: Дорога ярости»

Проще говоря, деградации мира в фильме предшествовало разрушение привычных нам механизмов, которое повлекло за собой цепную реакцию: кризис экономический — кризис военный — кризис человечества. Но есть и другие примеры, не менее интересные. Знаете, какой фильм считается первым в этом жанре? Вы почти наверняка его не смотрели, ведь вышел он в 1916 году в Дании — «Конец мира». Это экранизация романа французского писателя и ученого Камиля Фламмариона, написанного еще в 1894 году и рассказывающего историю о том, как упавшая из космоса комета приводит к необратимым последствиям для человечества. Режиссер Август Блом снял фильм, вдохновленный в первую очередь впечатлениями от пролетевшей в 1910 году мимо Земли кометы Галлея, оставившей яркий след в истории. Не только буквально (за ней тянулся яркий хвост из пыли и газа), но и фактически: перед появлением кометы ходили слухи о том, что она ядовита и может уничтожить все живое, а разнообразные лжепророки вещали о скорой смерти Земли. Все это есть и в «Конце мира» (кстати, в 1931 году роман Фламмариона повторно экранизировал режиссер Абель Ганс).

Почитать все это — и становится как-то совсем не смешно: постапокалипсис не слишком веселая вещь, чтобы любить фильмы о нем. Но если посмотреть, то в мировой поп-культуре немалая часть фильмов связана с этой темой: не только «Безумный Макс», но и, например, «28 дней спустя» (зомби-апокалипсис), «Дорога» (экологическая катастрофа), «Дитя человеческое» (биологический кризис). Да даже диснеевский «Валл-И» — про катастрофу, в данном случае тоже экологическую. Так почему же мы так любим смотреть такое невеселое кино? Да еще нередко позволять себе смеяться, как, например, в свежем «Бордерлендс» — там вообще-то целая планета в руинах, какие могут быть шутки?

Кадр из фильма «Бордерлендс»/Global Film

На самом деле где-то до 1970-х смеяться над концом мира никому особенно не хотелось — выходившие до этого фильмы (например, «День триффидов» по одноименному роману Джона Уиндема) были серьезными. И главный страх, на котором держится этот жанр — страх ядерной войны, — был канонизирован и усилился как раз во второй половине XX века, по понятным причинам. Многое изменил «Доктор Стрейнджлав, или Как я научился не волноваться и полюбил атомную бомбу» — легендарный фильм Стэнли Кубрика, который впервые позволил себе взглянуть на эту тему под сатирическим углом. Уже после выходили и другие подобные фильмы — например, черная комедия Роджера Кормана с не менее роскошным названием «Газ! Или как пришлось уничтожить мир, чтобы его спасти»: по сюжету в мире из-за утечки секретного газового оружия умерли все, кому больше 25 лет. Что ждет Землю, оказавшуюся в руках нестреляной молодежи?

Понятно, что в данном случае сюжет про гипотетический конец света из самоцели (мы все умрем, бегите, глупцы, у-у-у!) превратился в формочку для печенья, в которую залили актуальную сатиру на хиппи и панков. Собственно, мы намеренно все это время говорили «жанр», хотя постапокалипсис — это, конечно же, никакой не жанр, а, скорее, та самая форма, сюжетный костыль, на основе которого вы делаете все, что хотите. Надо — делаете ураганный боевик, в котором конец света служит лишь фоном («Безумный Макс: Дорога ярости»). Хотите — все ту же черную комедию («Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски»). Хотите — высказывание о природе диктатуры («Сквозь снег»). Даже ромком можно снять («Тепло наших тел»)! На что фантазии хватит.

Кадр из фильма «Конец света 2013: Апокалипсис по-голливудски»

Но почему именно постапокалипсис? В чем его преимущества? Все просто: это крайне удобный инструмент для конструирования историй. Постапок (как его иногда называют) служит отличным сеттингом: вы можете придумать с нуля собственный мир и обосновать законы, по которым он существует, чтобы высказаться на любую тему. Вы не скованы ничем: мир мертв, да здравствует новый мир! В нем вы можете создать и утопию, и антиутопию, и философскую притчу, и политическое высказывание. Людям это нравится — отчасти потому, что мир, в котором мы живем, даже близко не похож (к счастью!) на постапокалиптические вселенные. И тут в каком-то смысле работает тот же механизм, что и, например, в фильмах о маньяках: вы смотрите на настоящий кошмар — и понимаете, насколько у вас все, что называется, слава богу.

Что касается юмора, тут огромную роль сыграло влияние не кино или литературы, но в первую очередь видеоигр: вышедшая в 1997 году легендарная «ролевка» Fallout была популярна по целому ряду причин, и одна из них — юмор, который не знает границ. Можно было, например, встретить вечно ругающуюся семейную пару мутантов, в которой жена отчитывает супруга за невымытые ящики из-под кока-колы, служащие им своеобразной кухонной посудой. Или бармена, обожающего яблоки, который верит, что все произошедшее — вина неких «яблочных корпораций» (говорят, что Тим Кук каждый раз заходится икотой, когда игроки доходят до этого персонажа). И так далее. Проще говоря, оказалось, что постапокалипсис может быть веселым! Или не очень.

Смешение трагического и смешного — классический рецепт, по которому работают самые эффективные эмоциональные качели, и на этом принципе построен в том числе сериал по Fallout. Здесь возможно все: эстетика ретробудущего с ламповыми (буквально) телевизорами и забавными роботами-жестянками сочетается с миром на грани, в котором человеческая жизнь обесценена и каждый борется исключительно за собственное выживание. Юмор смягчает мрачную интонацию. При этом мы настолько привыкли к этой нехитрой комбинации, что уже воспринимаем постапокалиптический сеттинг как нечто привычное и нормальное. Но первоначально фильмы и книги об этом были гуманистическими высказываниями, в рамках которых обсуждались вечные вопросы о человечности и ответственности всех и каждого за мир, который нас окружает.

Кадр из сериала Fallout

Кстати, есть еще один, чисто технический момент популярности постапокалиптического сеттинга: это, как и хорроры, очень удобный инструмент для режиссера-дебютанта. Порой вам достаточно просто выйти в пустыню — и вот, пожалуйста, готовая декорация! И даже с реквизитом не надо заморачиваться: оденьте своих героев в разнообразное тряпье, соберите из подручных материалов какое-нибудь кустарное оружие, измажьте актерам лица «грязью» — будет предельно аутентично. Многие режиссеры начинали именно с фильмов в этом антураже: Люк Бессон («Последняя битва»), Джеймс Кэмерон («Терминатор»), Джордж Лукас («Галактика ТНХ‑1138»), Джереми Гарднер («Батарейка»), Алехандро Ходоровски («Фандо и Лис»), Константин Лопушанский («Письма мертвого человека»). Это отличный способ для молодого постановщика заявить о себе недорогой и одновременно мощно рассказанной историей с сильным эмоциональным фоном.

Так что ответ на вопрос, за что люди так любят фильмы про мир после конца света, на самом деле очень прост: это своего рода напоминание о том, чего ни в коем случае нельзя допустить. Государствам — блюсти дипломатию. Обществу — поддерживать общепринятые нормы гуманизма, помогать тем, кто отбился от «стаи», сохранять природу и мир в целом. Отдельному индивидууму — почаще смотреть по сторонам, помогать ближним и дальним и просто оставаться человеком. Чтобы фильмы вроде «Безумного Макса» или «Бордерлендс» всегда оставались лишь фантазией.

Иван Афанасьев